Баранов Алексей Александрович родился 1 июня 1922 года в крестьянской семье. Когда Алексею было 10 лет, погиб его отец. Так как в семье, кроме него были младшие брат и сестра, ему рано пришлось пойти на работу.
В 1941 году, когда Алексею было 19 лет, его, как прошедшего курс начальной военной подготовки и умевшего обращаться со станковым пулеметом «Максим», направили в пулеметную роту 5 полка 2 дивизии народного ополчения Сталинского района.
В конце июля 1941 Александра Баранова назначили командиром 3-го пулеметного взвода 3-й пулеметной роты.
Командир полка, несмотря на возражения Алексея Баранова, категорически заявил: «Рядовой Баранов, выполняйте приказ. Прибудут кадровые командиры, тогда посмотрим». Но кадровые командиры в батальон не прибывали, и ему девятнадцатилетнему юноше пришлось командовать взводом станковых пулеметов. Пулеметчики встретили его назначение с холодком. Во взводе было четыре пулемета «Максим» и 30 человек личного состава, включая Алексея и помкомвзвода. Среди них были бойцы, воевавшие пулеметчиками, в годы Гражданской войны и при прохождении действительной службы, в том числе командиры расчетов.
В аэроклубе Баранов получил хорошие знания материальной части пулемета, умение вести огонь, соответствующую строевую подготовку, но командирских навыков у него не было. Не было также необходимой тактической и топографической подготовки. Хорошо, что назначение произошло не в условиях боевой обстановки. У командира соседнего взвода Алексей одолжил учебник Дунаева «Тактика пулеметных подразделений», приобрел «Боевой устав пехоты», учебник топографии и принялся штудировать их.
В это время взвод усиливал 9-ю стрелковую роту, находившуюся в боевом охранении полка в районе населенного пункта Никулино. Здесь же, в середине августа ополченцы приняли присягу.
Дни проходили в напряженной боевой учебе. Совместно со стрелковой ротой они оборудовали стрельбище, на котором стрелки и пулеметчики занимались тактической подготовкой и боевой стрельбой. Большое внимание уделялось отработке взаимодействия пулеметных расчетов со стрелковыми взводами в обороне и наступлении. Систематически велась командирская учеба. Командирские занятия проходили интересно и давали молодым командирам многое. Вскоре они уже могли свободно оценивать обстановку, отдавать боевой приказ, составлять стрелковые карточки. Судя по отношению бойцов к Баранову, он сумел установить необходимые командирские отношения с командирами расчетов и со своими коллегами – командирами стрелковых взводов. Но все это давалось нелегко. Прежде, чем отрабатывать на занятиях тот или иной вопрос, он уединялся: трассировал окопы, до пота отрабатывая элементы самоокапывания. И так, день за днем, оставляя на отдых и сон не более четырех – пяти часов.
Август стоял теплый, неубранные сенокосы пожухли, огрубели. С наступлением темноты небо наполнялось гулом фашистских самолетов, летевших на Москву. Где-то позади в районе Вязьмы по ним открывали огонь зенитчики, и темное небо озарялось сверчками разрывов снарядов.
Для командиров подразделений организовывались встречи с командирами – участниками боев, находившихся на излечении в госпитале в Николо-Погорелое. Капитан, раненный в руку, рассказывал о боях в Смоленске, о Соловьевской переправе и боях за Ярцево. Командиры рассказали о тактике немцев, их повадках, сильных и слабых сторонах.
На рассвете 1 сентября 1941 года поступил боевой приказ: совершить марш на запад и занять оборону по восточному берегу реки Днепр.
Сзади в тылу в 280 километрах Москва, впереди в сорока километрах уже громыхало Смоленское сражение. Остались позади два месяца напряженной боевой учебы и тяжелый труд на строительстве оборонительных сооружений западнее Волоколамска и на реке Вязьма.
Дивизия называлась «Сталинской». Используя это обстоятельство, командование дивизии сумело заполучить для личного состава новейшее оружие. В отличие от других дивизий народного ополчения, личный состав стрелковых подразделений был вооружен новейшими самозарядными винтовками Токарева СВТ, ручными и станковыми пулеметами, минометами, артиллерийскими орудиями выпуска предвоенных лет, обеспечен боекомплектами патронов, снарядов, мин, рассчитанными на длительный период боевых действий. Добровольцы были добротно обмундированы, имели средства связи. Здесь, на Днепре, дивизии были приданы 596-й гаубичный артиллерийский полк и 57-й тяжелый артдивизион, а в оперативном подчинении находился также 200-й отдельный артиллерийский дивизион морских орудий наркомата военно-морского флота.
В конце сентября в частях и подразделениях был объявлен приказ о преобразовании дивизии в кадровую. С 26.09.1941 она стала именоваться 2-й стрелковой дивизией.
В течение сентября, на Днепре, продолжалась боевая учеба и совершенствование рубежа обороны. На переднем крае протянулись проволочные заграждения и электросети, стрелковые окопы, пулеметные площадки соединились траншеями и ходами сообщения, появились тщательно замаскированные дзоты, доты ощетинились пулеметами. На противоположном берегу силами московских студентов был выкопан противотанковый ров. В отличие от Волоколамского и Вяземского рубежей боевая учеба и строительство инженерных сооружений проходила под частыми налетами вражеской бомбардировочной авиации. Здесь уже был фронт. 3 пулеметный взвод Баранова, усиливавший 9 стрелковую роту, имел позиции в железобетонном доте с двумя амбразурами и в двух дзотах с железобетонными колпаками. Система огня позволяла создавать перед передним краем плотный фронтальный, фланговый и перекрестный огонь. Во второй половине сентября всё чаще и чаще над позициями появлялись фашистские самолеты-разведчики. Они бороздили воздушное пространство над Днепром исследуя нашу оборону, но уходили на запад при появлении наших истребителей. Такая обстановка стала обычной, и ополченцы привыкли к ней.
Сентябрь радовал успехами наших войск, освободивших город Ельню от фашистских захватчиков, рождением советской гвардии. С тяжкой грустью ополченцы переживали оставленные врагу города, но надеялись, что перелом в войне вот-вот должен наступить, и они будут не обороняться, а очищать нашу землю от гитлеровских захватчиков и готовились к наступательным боям. Но их ожидания не сбылись.
Вот так описывал сам старший лейтенант А. А. Баранов в своем дневнике, когда он воевал на западном фронте:
1 октября до 16-17 часов стоял теплый солнечный день, и ополченцы утром освежились в Днепре. Затем с северо-запада подул ветер и вдали над лесом появилась огромная туча, вскоре вспыхнувшая огнем кипящего металла. Это зрелище продолжалось часа полтора, напоминая огромное зарево. От такой картины природы многим стало жутко. Грозу сменил мелкий назойливый дождь. Дежуривший у пулемета пожилой наводчик сказал: «Не к добру, так горит небо!». Вспомнилось горящее небо в Подмосковье: старики говорили: “Это к войне». Было это в конце мая или в начале июня 1941 года – газеты написали об полярном сиянии над Москвой.
На рассвете 2 октября на северо-западе задрожала земля, до наших позиций донеслись глухие раскаты бомбовых ударов. Гитлеровские войска перешли в наступление. Некоторое время спустя по дороге, на западном берегу Днепра в сторону Холм-Жирковского потянулись танки и пехота. Лица бойцов посуровели, наступили дни и ночи тревог и неизвестности.
События развивались стремительно. Артиллерийская канонада слышалась все отчетливее, а 4 октября в просветах облаков ополченцы увидели десятки фашистских бомбардировщиков, наносивших удары по позициям правого соседа – 140 стрелковой дивизии, сменившей 194 сд 1 октября. Отбомбившись, эскадрильи самолетов уходили на запад, а на их место прилетали очередные группы бомбардировщиков. От бомбовых ударов дрожала земля. И так продолжалось почти весь день. В этот же день началась эвакуация армейского полевого госпиталя из Николо-Погорелого, на юг к автомагистрали спешили санитарные машины с ранеными бойцами и командирами. С наступлением ночи на севере замерцали зарева пожаров – горели деревни в верховьях Днепра.
5 октября утром командир 3 батальона лейтенант Курганский отдал боевой приказ на боевое обеспечение отхода наших войск на Восток.
Для предотвращения образования пробок на переправах через Днепр (Николо-Погорелое – Филимоново) из ополченцев созданы специальные подразделения, помогавшие артиллеристам, шоферам и обозникам преодолевать водную преграду. Счетверенные зенитные пулеметы прикрывали переправы от возможных налетов авиации противника. На переправах царил порядок и дисциплина.
Прошла еще одна ночь. С рассветом 6 октября раскаты ожесточенного боя уже были слышны на северо-востоке. Моросил мелкий осенний дождь. На Билинской переправе появились повозки с беженцами. Они рассказали, что накануне Дорогобуж и Сафоново заняли немцы. Затем к переправам через Днепр стали подходить подразделения частей и соединений 19-й армии, принявших удар гитлеровских войск на реке Вопь. Усталые, обросшие бойцы и командиры переходили Днепр и уходили на восток в сторону Вязьмы. Слева по автомагистрали двигался поток автомобилей, артиллерии и конских повозок. Сильно поредевшие в боях части отходили организованно, без паники. На переправах специальные команды дружно помогали артиллерии и повозкам преодолеть водную преграду.
Небо было закрыто низкими, густыми облаками, что исключало воздействие вражеской авиации.
К исходу дня на позициях 2 сд заняла оборону 244-я стрелковая дивизия 19-й армии. Командир одной из стрелковых рот дивизии, молодой лейтенант и его старшина остановились в землянке Баранова. Они рассказали ему о событиях последних дней. Их дивизия была сформирована в начале войны из пограничников запаса. В августе-сентябре принимала участие в боях на реке Вопь. Бойцы дрались с врагом героически, но понесли тяжелые потери. В конце сентября дивизия получила пополнение, но новичков не успели подготовить к боям, уже утром 2 октября противник перешел в наступление. Несмотря на это части дивизии в течение трех суток вели ожесточенные бои с гитлеровцами и удерживали, невзирая на большие потери, свои позиции на Вопи. В роте оставалось менее половины бойцов, когда поступил приказ отходить на Днепр. Увидев у ополченцев винтовки СВТ, лейтенант заметил: «Капризные, трёхлинейка лучше – проще и надежнее».
Утром 7 октября 244-я сд проведя ночь на наших позициях отошла на Восток.
Весь день слева и справа шел ожесточенный бой. К середине дня отход частей 19-й армии прекратился, и через переправы Николо-Погорельскую и Билинскую проходили лишь отдельные подразделения (тыловые походные заставы). В этот же день боевое охранение 1284 стрелкового полка, встретив противника, также отошло с берегов правого притока Днепра реки Вержа. Во второй половине дня передовые подразделения немцев появились и на западном берегу Днепра. Они продвигались настороженно, маскируясь в кустарниках и ложбинах.
В целях предотвращения захвата, был отдан приказ о взрыве шоссейного и железнодорожного мостов. В 15.00 взорвали шоссейный мост, полчаса спустя железнодорожный. Наступила еще одна напряженная ночь. Бойцы, не смыкая глаз всматривались в ночную тьму.
День 8 октября прошел относительно спокойно, особой активности противник не проявлял. Перед 3 батальоном 1284 сп первые разведывательные дозоры противника появились в районе 15.00. Алексей Баранов открыл по ним огонь из пулемета. Двое гитлеровцев упали, остальные скрылись за сараем. Счет открыт.
Отошедшие из-за Днепра подразделения боевого охранения сообщили, что на р. Вержа скопления немцев. В 16.00 артиллерия дивизии и моряки открыли массированный огонь по правому берегу Днепра и по скоплению немцев в долине р. Вержа от Батищева до Сафонова. Было видно, как заметались фашисты, ища укрытия от губительного огня артиллерии. Часть их бросилась к Николо-Погорелому и попав под огонь боевого охранения побежала обратно в овраг к Билино. Морские артиллеристы 200-го ОАД ВМФ перенесли огонь вглубь, по дальним целям: скоплению войск противника. Мощный артиллерийский удар продолжался до середины ночи. Попытки отдельных вражеских подразделений подойти к переправам отбивались огнем пулеметов, артиллерии и минометов.
В это время командира 9 стрелковой роты лейтенанта Гребенюка, командира минометного взвода Потапова Н.И. и Баранова вызвал на КП командир батальона лейтенант Курганский В.Н., и сообщил, что батальон в 20.00 отходит на реку Вязьма, а им надлежит обеспечить отход батальона и не допустить захвата противником Николо-Погорельской и Билинской переправ. Рядом будет действовать 3 рота 1-го стрелкового батальона. Отходить только по его приказу.
В середине ночи с 8 на 9 октября основные части дивизии отошли на рубеж на реке Вязьма. Моряки взорвали свои стационарные орудия и также отошли на восток. 9-я стрелковая рота осталась на Днепре для прикрытия Филимоновского брода (напротив Николо-Погорелого), 3-я стрелковая рота – Билинской переправы, усиленные двумя 76-мм орудиями, взводом 82-мм минометов Потапова и 3 пулеметным взводом 3 сб 1284 сп (командир Баранов).
На позициях, которые оборонял полк, на утро 9 октября осталось всего две усиленные роты, левее в районе взорванных мостов ещё две роты 1282-го стрелкового полка 2 сд. В дотах и окопах этим ранним октябрьским утром осталось чуть более полутысячи бойцов, которым предстояло еще на несколько часов задержать продвижение врага на восток.
На рассвете с западной стороны к Днепру прорвался эскадрон кавалеристов 45-й КД, и после короткого отдыха в Филимонове ушел на восток. Видимо, артиллерийский удар, нанесенный 8-го, расстроил боевые порядки немцев. По крайней мере, с их стороны до 9 часов дня 9 октября активности не было.
Затем, вражеская артиллерия начала обстрел наших позиций. Несколько орудий, минометов и пулеметов противника открыли огонь по нашему берегу. В свою очередь огнем пулеметов и минометов ополченцы дали знать о себе: подвергнув обстрелу скопившуюся на большаке западного берега колонну автомашин противника. Пулеметы 3 взвода выпустили по десятку лент. Завязался бой за переправы. Рядом с шоссе тоже идет бой, там также заговорили пулеметы. В течение всего дня части прикрытия отбивали все попытки отдельных подразделений противника овладеть переправой у Николо-Погроелого. При этом много солдат противника подорвалось на минах. В середине дня немцы заняли Николо-Погорелое. И тут же под прикрытием двух танков и бронетранспортера до роты противника устремились к Филимоновскому броду. Бронетранспортер подорвался на мине. Танки отползли назад и спрятались за домом в Николо-Погорелое. Во второй половине дня нескольким группам фашистов удалось переправиться через Днепр в районе д Билино, достичь к колючей проволоке у сосновой рощи, что южнее 0,8 км д Филимоново. Часть солдат противника подорвалась на минах, остальные были уничтожены огнем стрелков и пулеметным расчетом Иконникова, занимавшим позицию в доте на северной опушке рощи. Когда противник выходил из сектора через амбразуру дота он выкатывал свой «максим» на открытую позицию и снова разил врага. Старшина Тощалов, человек огромной силы, закидывал вражеских солдат гранатами, когда им удавалось подойти на 40-60 метров к позициям его пулемета. За ним так и осталась кличка «гранатомет». Атаки были отбиты, но появились первые потери. В 9-й роте 17 убитых и столько же раненых. В 3-м пулеметном взводе полностью погиб пулеметный расчет. Тяжелый снаряд разорвался прямо в окопе, разметав пулеметчиков. Их похоронили на берегу Днепра.
Во второй половине дня поступил приказ на отход. И в 16.00 9 октября ополченцы оставили Днепр в 16.00. немцы их не преследовали, но почему они медлили, сказать трудно. Видимо, удар, нанесенный артиллерией дивизии (более 100 стволов) расстроил их боевые порядки, и им потребовалось время для приведения своих войск в порядок. По крайней мере все это задержало форсирование Днепра и дало нашим частям возможность начать организованный отход. Но, увы, Вязьма с утра 7 октября уже была у немцев, а их танковые клинья во взаимодействии с пехотой начали уплотнять фронт окружения.
В 1942 году за бои на западном фронте А.А. Баранов был награжден медалью «За оборону Москвы» и за освобождение г. Вязьмы Орденом Отечественной войны 1-ой степени. Лыжный батальон, которым командовал старший лейтенант Баранов, захватил железнодорожный узел города, несмотря на то, что в большинстве вагонов находилось несколько сотен тонн боеприпасов противника, которые могли в любой момент от «шальной пули» взорваться. (Более подробно об этом бое можно узнать в музее г. Вязьма, почетным гражданином которого был с 1965 года А. А. Баранов).
Летом 1943 года за бои в районе Курской дуги был награжден орденом Красной звезды.
В 1945 году при поступлении в военную академию им. Фрунзе решением медицинской комиссии был уволен из армии по инвалидности, из-за полученных в годы войны пяти тяжелых ранений.
В послевоенное время прошел путь от рядового агронома до руководителя самой крупной в Европе (на тот момент) птицефабрики. Последние годы руководил 50 научно-исследова-тельскими организациями.
Ему было присвоено звание заслуженного агронома РСФСР.
Всего он был награжден 4 орденами и 25 медалями.
В период 1942-43 годах и в послевоенное время на основании его данных проводилось полное разминирование этой местности..
Находясь в отпусках, почти каждый год, Алексей Александрович приезжал сюда, к месту своего первого боя.
Он не дожил 2 года и 17 дней до 60-летия нашей победы над фашистской Германией, хотя об этом сильно мечтал.
