"Вавилов Дол"- святой источник Святителя Николая Чудотворца [TR/8644]

Этот тайник продолжает серию тайников, посвященных святым источникам Саратовской области. На территории можно набрать воды из освященного источника и искупаться в купели.

Вавилов Дол — одна из наиболее известных и почитаемых святынь Саратовской епархии. Ежегодно сюда приезжают тысячи паломников со всех уголков России.
Вместе с тем о самом Вавиловом Доле известно немного. С 1835 года эта малонаселенная местность неподалеку от села Ивантеевка входила в Николаевский уезд Саратовской губернии, но в 1851 году вместе со всем саратовским Заволжьем отошла к Самарской губернии.

Легенда говорит о Никольском монастыре, якобы существовавшем здесь с незапамятных времен и основанном раскаявшимся разбойником по имени Вавила. Между тем «Справочная книга Самарской епархии» ничего не сообщает о какой-либо обители в окрестности села Ивантеевка. Известно только, что в 20-е годы ушедшего столетия здесь находили пристанище возвращающиеся из ссылок безместные священники, изгнанные из закрытых обителей монахи, не желавшие служить безбожной власти миряне.
Ситуация с каноническим церковным управлением в 1920-е годы была очень неустойчивой. Территория эта, как и большая часть саратовского Заволжья, переходила то к Самарской области, то к Нижне-Волжскому краю. Правящие архиереи как Самарской, так и Саратовской епархии пребывали большей частью в тюрьме. Наряду с канонической "Патриаршей" Церковью существовало несколько других юрисдикции, либо обновленческого характера, либо возникших в результате раскола различного рода "непоминающих", претендовавших на звание настоящей, правильной, законно признанной Православной Церкви.
В этих условиях в Вавиловом Доле, глубоком и длинном овраге, в течение нескольких лет жила сплоченная православная община. Священники совершали богослужения в Никольском храме, выстроенном еще до Октябрьского переворота; монахи беседовали с приходящими за десятки верст крестьянами, убеждая их в том, что все пророчества Священного Писания должны обязательно сбыться.
В 1929 году почти все обитатели Вавилова Дола были арестованы. Суд, проходивший в Самаре, был скорым и немилосердным. Иван Осипович Дорофеев (монах Святой Горы Афон, монашеское имя неизвестно), священники Иоанн Журавлев и Анисим Пряхин, миряне Степан Агапович Турапин, Кондратий Федорович Молодых и Федор Александрович Малов были приговорены к расстрелу. Священников Серафима Белова и Александра Корнилова, монахиню Евгению Матвеевну Афанасьеву (монашеское имя неизвестно), крестьян, помогавших духовенству, приговорили к длительным срокам заключения. Сам Вавилов Дол был полностью разгромлен. Храм, кельи и землянки, в которых жили его обитатели, были разрушены. В течение десятилетий преследованиям подвергались все, кто приходил помолиться туда, где совершали свой подвиг новомученики, кто осмеливался расчистить засыпанный источник и поставить крест на месте разоренной святыни.
Однако никакие репрессии не могли стереть память о ней. Она хранилась в сердцах многочисленных духовных чад священников Вавилова Дола, которых великая эпоха разбросала по огромной стране. До конца XX века оставались в живых те, кто молился в этом святом месте, когда там еще жила удивительная община духовенства и мирян.
Прихожанкой Вольского Благовещенского собора была дочь одного из расстрелянных священников Вавилова Дола Клавдия Анисимовна Пряхина, умершая уже в XXI столетии. Неизвестно, бывала ли Клавдия Анисимовна в Вавиловом Доле, месте, где служил и, возможно, был расстрелян ее отец. Маловероятно — ведь в советские годы паломничества даже в немногочисленные открытые монастыри не приветствовались. Между тем, судя по дошедшим до нас воспоминаниям, память о Вавиловом Доле сохранялась и в жестокие тридцатые годы, и во время войны, и значительно позже, когда сюда стали приходить те, кто знал о сокрытой святыне только понаслышке. Кто-то помнил приблизительную топографию местности, и в 1980-е годы здесь появился простой, сваренный из железной трубы крест. Чем-то он напоминал такой же железный крест, поставленный на могиле священномученика Германа (Косолапова), епископа Вольского, и расстрелянных вместе с ним в октябре 1919 года саратовских священников и мирян (говорили, что этот крест во время войны принесла на Воскресенское кладбище некая женщина, которой стали являться во сне преданные ею мученики за веру Христову).
На исходе советского времени чья-то добрая рука соорудила в Вавиловом Доле часовню, где, не боясь ветра, можно было поставить свечу. И пусть эта часовня и по размеру, и по внешнему виду напоминала голубятню, а внутри находились простенькие бумажные иконы — это было свидетельство живой веры.
И вот что примечательно. Воздух в этой полуземлянке был всегда необыкновенно свежим. Здесь не было никакой спертости, никакой плесени, здесь дышалось удивительно легко, и каждый вдох наполнял грудь по-настоящему живительной силой. Бедность здесь не казалась недостатком. Она была присуща этому месту, где жили и молились истинные нестяжатели, хорошо знавшие, чего стоят все богатства мира перед лицом Вечности.

В 1990-е годы Вавилов Дол становится центром паломничества верующих Самарской и Саратовской епархий. Вскоре благодатная атмосфера места молитвенного подвига новомучеников становится известной всей верующей России. Овраг, заросший сорным кустарником, постепенно благоустраивается. По благословению Преосвященного Лонгина, Епископа Саратовского и Вольского, здесь была сооружена часовня, обустроен источник, рядом с которым размещена удобная купальня.
Существенную помощь многочисленным паломникам оказывает ближайший к Вавилову Долу приход во имя Живоначальной Троицы в селе Ивантеевка, действующий с 2002 года.
Церковная жизнь в саратовском Заволжье, безусловно, оживает. Однако умножается и пустосвятство как неизменный спутник подлинной святости. Средства массовой информации печатают сказочные истории о "яко град Китеж" ушедшем под землю монастыре, о колокольном звоне, доносящемся из недр Вавилова Дола, который могут услышать только сподобившиеся особой благодати, о таинственном свете, пробивающемся из-под земли, о кельях-пещерах, которые открываются только перед избранными. Православная святыня под пером журналистов превращается в какое-то пушкинское Лукоморье; известный стих "там лес и дол видений полны" одна самарская газета без тени иронии относила к Вавилову Долу. И уже не одни православные паломники, но и поклонники "тайного знания" стали появляться на берегах святого ручья. Писатель Достоевский иронически писал, что в известном состоянии нетрудно увидеть "небо отверсто". Подключившись к космосу, "паломники в страну Востока" наблюдают открывающиеся двери подземных келий, видят таинственных старцев, которые ждут посвященных, чтобы передать им великие тайны.
Верующему человеку, который знает, каким крестным подвигом подтверждали свою веру мученики новейшего времени, очень больно слышать праздные рассуждения о мелькающих огоньках, являющихся старцах, растущем холме, из-под которого должна вот-вот пробиться монастырская церковь. Тому, кто знает, что такое подлинная молитва, совершенно невыносимо видеть деревья с навязанными на ветвях разноцветными лентами. Мифотворчество оскорбляет память святых, которые жили по закону евангельской веры, не отступая от нее даже перед лицом смерти.

Это не означает, конечно, что для подтверждения благодатности каждой святыни необходимы какие-то исторические документы. Отнюдь нет. Прежде всего, это касается святынь, явленных в последнее столетие и связанных с жизнью новомучеников и исповедников советского времени. Свидетели их подвига были расстреляны вместе с ними или умерли совершенно естественным образом, не записав никаких воспоминаний. В газетах того времени об этом попросту не писали. А документы карательных органов, если и были составлены более или менее вразумительно и объективно и не были уничтожены, надолго, если не навсегда, погребены в спецархивах.
О подвижниках Вавилова Дола известно очень немногое. Можно предположить, что когда-то откроются архивы госбезопасности и сделаются известными протоколы допросов, оперативные сводки, неизбежные доносы бдительных доброжелателей. Все это, безусловно, даст ценный материал для истории Церкви, но к вере нашей или безверию добавит очень немногое. Что добавит вере научное доказательство подлинности, например, Туринской плащаницы? Да ничего. Так же, как от веры ничего не отнимет и абсолютно точное доказательство ее поддельности — мало ли было в Средневековье сфабрикованных артефактов...
Точно так же и вера в подлинную святость подвижников Вавилова Дола ничуть не умаляется, если согласиться с тем, что никакого подземного монастыря там не было, и нет, что колокольный звон, доносящийся из-под земли, не говоря уже об отверзающихся вратах подземных храмов. Не будем забывать, что духовное трезвение — одно из основных правил православной аскетики. В чудеса верить гораздо проще, чем в то, что вера сильна и тогда, когда она не имеет никакого видимого подтверждения.

Крестный ход
Вот уже в течение шести лет в Саратовской епархии существует традиция совершать крестный ход в Вавилов Дол. В первые годы он начинался в Балаково, протяженность пути составляла около 130 км. Сейчас крестный ход совершается из Саратова, его длительность составляет 21 день, а протяженность — порядка 500 км. Его маршрут пролегает через несколько районов Саратовской области. В этом крестном ходе принимают участие сотни верующих. Кто-то проходит весь путь. Кто-то — половину. Кто-то по немощи и разным обстоятельствам проходит всего несколько километров, но и этот короткий путь приносит радость.

Источник:

Воробьев М. Вавилов Дол. Сокрытая святыня. — Саратов: Изд-во Саратовской епархии, 2011 (ISBN 987-5-98599-114-7)