Долосецкий рубеж [MS/7551]

Долосец - это небольшое живописное лесное озеро с крутыми берегами, расположенное вблизи маленькой  деревушки. Оно вытянулось вдоль заброшенной дороги почти до железных путей.

Здесь во время отечественной войны проходил оборонительный рубеж наших войск, где был остановлен враг. Отсюда 9 января 1942 года началось контрнаступление.

 Остановить немецких захватчиков, рвущихся на Москву на Калининском фронте было очень сложно.

Вот что пишет в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза Андрей Ивановича Еременко:

"При объективном рассмотрении событий летне-осенней кампании 1941 г. отчетливо видны причины, в силу которых иссякли наступательные возможности гитлеровцев, тем не менее участники похода на Москву придумали не одну версию, чтобы объяснить, почему они потерпели столь неожиданный и тяжелый провал своих любовно взлелеянных планов овладения нашей столицей. 

Наиболее распространенной из числа таких версий является ссылка на неблагоприятные климатические условия в России вообще и в этот период (октябрь — ноябрь 1941 г.) особенно. Послушаем, что об этом говорит, например, Бутлар:

«…Как раз в это время (в октябре 1941 г.— А. Е. ) начались сильные дожди. Наступил период осенней распутицы… И совсем не русская армия, а сам бог погоды остановил стремительное наступление немецких танковых сил в тот момент, когда их цель была уже совсем близка». У нас на этот счет есть хорошая поговорка: «На бога надейся, а сам не плошай». Видно, гитлеровцы уповали на господа бога, а советский солдат между тем, не обращая внимания на капризы бога погоды, наносил сокрушительные удары по вражеским войскам. 

Подобным же образом Бутлар рисует и последующие события. «Во второй половине ноября, — сообщает он, — войска группы армий «Центр» снова двинулись вперед… Внезапно начались сильные морозы… Наступление на Москву проваливалось». 

Все эти ссылки на климатические условия Бутлар использует с той целью, чтобы как-нибудь реабилитировать немецко-фашистских военачальников, потерпевших поражение в исторической битве под Москвой. Ведь они располагали, по свидетельству самого Бутлара, «такой мощной ударной группировкой, которая, как казалось, сможет выполнить поставленную ей задачу. В ее состав входили три танковые армии (кроме трех полевых. — А. Е. ). Войска были очень сильно насыщены техникой. Танковые и артиллерийские части и соединения были полностью доукомплектованы». Это — недвусмысленное признание в том, что Гитлер сделал все возможное для создания такой ударной группировки, которая соответствовала поставленной ей задаче. 

Ход нашего контрнаступления Бутлар не описывает, хотя в его статье и имеется раздел под таким заголовком. Видно, уж очень неприятно ему писать о первом крупном поражении гитлеровцев. Вместо этого он с ученым видом рассуждает о том, насколько плачевнее была судьба немецко-фашистских войск даже по сравнению с наполеоновской армией. Он пишет: «Возникла опасность, что измученные немецкие войска не выдержат ни физически, ни морально суровых климатических условий и не устоят перед контрударами войск противника. Разве не было уже прецедента? Разве не при таких же условиях потерпела под Москвой поражение «Великая армия» Наполеона. Но ведь тогда она имела огромное преимущество перед немцами потому, что в ее руках… находился сам город со всеми его ресурсами». 

Проливая крокодиловы слезы по поводу печальной судьбы гитлеровцев, Бутлар «забыл», что Москва в 1812 г. сгорела и наполеоновские войска с трудом выбрались из нее.

Ссылки на климатические условия мы находим и у целого ряда буржуазных историков и мемуаристов, в том числе у английских — Лиддел Гарта и Фуллера и у большинства западногерманских. 

Особенно переусердствовал в этом отношении реакционный историк из ФРГ Бор. Он утверждает, что под Москвой зимой 1941 г. температура опускалась до 52° ниже нуля. Я специально справился у наших метеорологов на этот счет, они сказали, что предельная температура зимой 1941 г. в районе Москвы и прилегающих областях составила —31,8°, а —52° в этих широтах Европейской России вообще никогда не была зафиксирована. 

Есть много и других курьезных утверждений. Так, Блюментрит пишет, что, вытаскивая орудия из замерзшей грязи, гитлеровские солдаты тракторами разрывали их на части.

Надо сказать, что все эти преувеличенные ссылки на климатические условия заимствованы из арсенала гитлеровской пропаганды. В свое время Гитлер утверждал, что зимы, подобной зиме 1941 г., в Центральной и Юго-Восточной Европе не было чуть ли не в течение полутора веков. Общеизвестно, однако, что даже зима 1939 г. была холоднее, чем зима 1941 г.

Ясно, что суровые климатические условия влияли на ход сражений и в одинаковой мере сказывались на действиях и поведении войск, на состоянии техники как наших войск, так и противника. Нелегкой была борьба сторон в зимнюю стужу и непогоду. Но не в этом главное. Поражение фашистских войск зимой 1941/42 г. нужно искать в нашей упорной обороне и в решительном контрнаступлении.

Кроме основной оборонительной полосы, противник, по данным разведотдела армии, имел заранее подготовленный тыловой рубеж по рекам Волкота, Западная Двина и промежуточный рубеж по берегам озер Стерж и Вселуг. В городах Андреаполь и Торопец производились оборонительные работы.

Следует отметить, что немецко-фашистское командование переоценило мощь своей обороны и допустило большой оперативный просчет, считая, по-видимому, что Андреаполь, Торопец и Велиж являются такими направлениями, на которых действовать крупными силами в условиях холодной и снежной зимы невозможно. Гитлеровцы предполагали продержаться на этих позициях до весны и создали здесь большие запасы боеприпасов, военно-хозяйственного имущества и продовольствия.

Противник не придал должного значения и сосредоточению наших войск на этом участке фронта. В районе Осташкова мы сосредоточивали прибывшие из резерва Ставки четыре стрелковые дивизии, 10 лыжных батальонов, два танковых батальона и другие части усиления. При этом тяжелые зимние условия, ограниченность сети дорог и глубокий снег очень затрудняли сосредоточение войск и заставляли зачастую пренебрегать маскировкой. Личный состав и грузы двигались сплошным потоком днем и ночью по железным дорогам и по тем грунтовым, которые можно было использовать. Это движение, по-видимому, наблюдалось разведывательными самолетами противника. Однако фашистское командование не сделало из этого правильного вывода. Правда, в некоторых приказах указывалось, что русские подтягивают силы и могут попытаться во второй половине января перейти в наступление, а потому необходимо укрепить еще кое-какие направления и усилить оборону. Но главное — противник своевременно не подвел свои резервы.

Наше наступление началось не во второй половине января, как предполагало вражеское командование, а 9 января 1942 г. и было внезапным для противника.

Армии предстояло действовать на территории трех областей. Операция началась в Калининской области, а развивалась в Смоленской и Витебской. Местность, в основном лесисто-болотистая и лесисто-озерная, была трудной для действия войск. Кроме того, в этом районе много рек. В северной и центральной части района, именно там, где действовала армия, местность была покрыта лесными массивами, занимавшими до 85 % площади, причем территория вокруг истоков рек была заповедной, и леса ограждались от каких бы то ни было порубок со всей строгостью [403] закона. Здесь не делали даже просек. Действовать войскам в таких условиях было чрезвычайно трудно. Надо помнить, что операция проходила зимой 1941/42 г., отличавшейся суровостью. Стояли морозы свыше 30°. Глубина снежного покрова была от 70 см до 1,5 м.

И все же нельзя было не восхищаться природой этих мест! Вековые сосны высоко вздымали свои красноватые стволы, а темная зелень их крон четко вырисовывалась на фоне неба, земля же была заботливо укутана ровным снежным покрывалом. В лесах стояло поистине первозданное безмолвие. Находясь в глуши этих лесов, трудно было поверить, что рядом жестокий враг, до того мирным и спокойным выглядело все вокруг: лапы елей и сосен, убранные снежными хлопьями, перекрещивающиеся и петляющие заячьи следы, поскрипывание снега под полозьями саней. Особенно величественно выглядели леса в светлые лунные ночи.

Но вернемся к более прозаическим вопросам — особенностям района боевых действий 4-й ударной армии. Армия находилась в очень тяжелых условиях в отношении обеспечения войск всем необходимым для боя. Неразвитость дорожной сети давала себя знать на каждом шагу. Единственная железная дорога со слабой пропускной способностью (до 16 пар поездов в сутки), к сожалению, не доходила на 40 км до Осташкова, так как, начиная от Горовастицы, она была разрушена противником. Грунтовая дорога, тоже единственная, была крайне запущена. Таким образом, бездорожье еще более усложняло обстановку для наступательных действий. В материально-техническом отношении армия к операции оказалась неподготовленной. В войсках и на складах имелось всего 2,5 боекомплекта боеприпасов, 1 — 1,5 суточных дачи продовольствия и фуража. Бензина на армейских складах не было совсем и в баках машин оставалось в среднем около 0,15 заправки.

К началу наступления в армии имелся большой некомплект. Так, комсостава не хватало более чем 1000 человек, рядового и сержантского состава — 20 тыс. человек. Кроме того, не хватало 2 тыс. лошадей.

Тем не менее основные условия для успеха имелись: определенная степень материального обеспечения, высокий моральный дух войск, в целом верно разработанный и доведенный до непосредственных исполнителей план действий.

Наступление… Это слово для военных как будто бы привычно, буднично, но в то время, в зиму 1941/42 г., оно было самым праздничным и зовущим словом из всех слов. С ним связывались надежды на разгром врага и освобождение нашей родной земли, близких людей и всех соотечественников, попавших в неволю, месть вероломному врагу и мечты о мирной трудовой жизни. И все воины, от ездового хозяйственного взвода до разведчика, мечтали о наступлении, как о чем-то самом прекрасном и важном в жизни.

И вот оно началось. На рассвете 9 января настойчиво, грозно и уверенно заработала наша артиллерия. Я находился на командном пункте армии у деревушки Сорога, поддерживая непрерывную связь с войсками.

В 10 час. 30 мин., после окончания двухчасовой артиллерийской подготовки, центральная группировка армии (249-я и 332-я стрелковые дивизии) двинулась вперед по глубокому снегу, преодолевая ожесточенное сопротивление противника.

Главные силы 249-й стрелковой дивизии (925-й и 917-й стрелковые полки и 68-й лыжный батальон) наступали на Пено, стремясь охватить его. К вечеру 925-й стрелковый полк приблизился к окраине Пено с севера, а два батальона 917-го полка проникли на восточную окраину города, однако из-за сильного огня и контратак противника батальоны пришлось отвести назад. Только подтянув артиллерию, отставшую из-за снежных заносов, и произведя артиллерийский налет с участием гвардейских минометов, дивизия с рассветом 10 января вновь перешла [422] в атаку на город 925-м стрелковым полком с севера и 917-м стрелковым полком с востока. 67-й лыжный батальон к полудню также вышел на южную окраину города.

Противнику были отрезаны все пути для отхода. Одновременным ударом с трех сторон наши войска сломили сопротивление врага и к 13 часам освободили г Пено. На плечах разбитого кавалерийского полка и разведотряда кавалерийской бригады СС «Мертвая голова» дивизия к исходу того же дня ворвалась 925-м стрелковым полком в Шеверево, 917-м полком — в Соблаго, 67-м лыжным батальоном — в Лаугу. Хорошо организованный удар на Пено позволил почти полностью уничтожить врага, оборонявшего город.

Пленный командир батальона (сдался 20 января) сказал, что «особенно тяжелое впечатление произвели на всех солдат остатки разведывательного батальона СС, отступавшего из Пено. Никто из нас не мог себе даже представить, что немецкая воинская часть может так панически бежать. Однако через два дня нас постигла та же участь»

921-й стрелковый полк 249-й дивизии, действовавший с севера, уничтожил в районе Переходовец, Заево разведотряд 123-й пехотной дивизии противника. Прикрыв частью сил правый фланг дивизии, он главными силами продолжал наступление в направлении Заречья и к вечеру 10 января, заняв его, двинулся на Бервенец. Это не только обеспечило правый фланг дивизии, но и, создав угрозу полного окружения 416-го пехотного полка противника, способствовало успешному продвижению правого фланга всей армии.

Таким образом, в результате первых двух дней наступления был прорван основной оборонительный рубеж неприятеля на главном направлении и занят г. Пено — важный узел обороны гитлеровцев в межозерном дефиле, являвшийся связующим звеном между 16-й и 9-й немецкими армиями. За два дня боев на главном направлении мы продвинулись на 27 км и уничтожили свыше 500 солдат и офицеров противника, взяли много пленных, захватили 12 орудий, несколько складов с боеприпасами, вещевым имуществом и продовольствием.