Одинокий тополь среди степи близ поселка Хар-Булук целинного района - одно из самых почитаемых и посещаемых мест в республике.
Под сенью его могучих крон медитируют, совершают молебны и обряды верующие, ведь тополь считается у буддистов священным деревом. Здесь находят отдохновение усталые путники и те, кто специально приезжает за целебной водой из родников, бьющих у подножья холма, на котором он гордо возвышается вот уже несколько столетий. Отсюда открывается живописная панорама окрестностей, овеянных легендами и воспетых поэтами.
Хар-Булук в переводе с калмыцкого означает "чистый родник". Местные жители бережно хранят бесценные документы и реликвии, связанные с историей своего родного края.
Удивительная история кочевого хурула и судьба уникального человека, священнослужителя Пурдаш-багши.
По одной из версий, в 1681 году с благословения Далай-ламы V в Тибете был основан монастырь "Раши Лхунбо", который позднее был перевезен в калмыцкую степь ханом Аюкой и дербетовским нойоном Менке Темуром. Этот кочующий храм назывался "Богдо Далай-ламин ик хурул".
Значение монастыря, основанного с разрешения верховного иерарха буддизма и являвшегося местом хранения уникальных реликвий, было огромным. Здесь хранились грамоты Далай ламы V и Панчен-ламы IV, субурган со святыми мощами, одеяния Далай-ламы и буддийские танки. Реликвиям в храмовой кибитке монастыря приезжали поклониться люди со всей калмыцкой степи.
Относился он к большим хурулам и располагался в южной части Малодербетовского улуса, позднее получив статус Манычского. Будучи кочевым, храм на протяжении столетий перемещался вместе с населением по кочевьям, располагавшимся по берегам Маныча, а большие молебны проводились в местечке Мангна. В середине XIX века он перекочевал в урочище Джургин Гол и продолжал обслуживать население.
От названия хурула ведут свое происхождение Богдохинский аймак и один из калмыцких родов - богдахн. Богдын-шабинеры (термин шабинеры - от слова "шаби" - послушник, ученик), потомки выделенных калмыцким ханом и нойонами при основании храма, издавна проживали в Малодербетовском улусе.
Последним настоятелем Богдо Далай ламин ик хурула был Пурдаш-багши Джунгруев, дважды совершивший паломничество в Тибет. В первый раз он выехал из дома в Год собаки, в 1898 году, на родину возвратился в феврале 1900-го. В Год барса месяца дракона (5 февраля 1902 года), взяв в спутники своего земляка, Мушеева, Пурдаш-багши выезжает в Тибет во второй раз. Это путешествие было короче первого - в Малодербетовский улус он прибыл в декабре 1903 года.
На основании путевых дневников Пурдаш-багши составил описание своих путешествий. Его впечатления не могли не привлечь внимание монголоведов. К июлю 1904 года приват-доцент Санкт-Петербургского университета А. Руднев "при любезном содействии С. Б. Баянова" перевел на русский язык записи калмыцкого священнослужителя. В 1905 году они были отмечены малой серебряной медалью Русского географического общества "по отделению этнографии за труды, направленные на пользу географической науки".
В заметках содержатся подробные сведения о маршруте поездки, топографии местности, сообщается, сколько суток требуется на переходы, каковы должны быть запасы воды и топлива, какой вид транспорта наиболее удобен. Из дневника мы узнаем о трудностях и опасностях, встречающихся в пути: "идем, варя себе утром и вечером отвар-лекарство, чтобы члены были более легкими. Тогда утомленный и малокровный человек, идущий по этой страшной местности, исцеляется".
Следующая запись: "Мы идем здесь как враги - с ружьями и другим оружием". На перевале Гончжинг-хотол: "С самого начала, еще только подойдя к этому перевалу, люди от ужаса идут больными. Некоторые, не будучи в состоянии сидеть верхом, едут, прикрытые, на верблюдах. Мы же идем благодаря милости многих высших святых. Идем бесстрашно. Ежедневно каждый человек вслух беспрерывно читает молитву "Санг сэргжим". Этот ужас возникает от того, что местность очень возвышена и вредоносна из-за растущей здесь ядовитой травы...Некоторые, будучи утром поражены болезнью, к полудню умирают, некоторые, с вечера поужинав совершенно здоровыми, умирают к полночи".
Пурдаш-багши был очень благосклонно принят Далай-ламой. Пользуясь предоставленными привилегиями, он внимательно наблюдает за жизнью обитателей монастыря. Разобраться в тонкостях нравов Лхасского дворца ему помогал земляк из Бага Чоноса - Боован Бадма, совершенствовавший свое образование в Тибете. Пурдаш-багши с мельчайшими подробностями описывает свою аудиенцию у Далай-ламы V, Богдо-гегяна и других высоких лам, праздничные выезды, встречу Нового года и многое другое. Он перечисляет достоинства монастыря, сообщая имена причастных к нему священных особ ламаизма.
Калмыцкий монах удостоился милостивого благословения Панчен-ламы. "Меня посадили там, где сидят большие ламы и нойоны. Панчен-гегян пожаловал мне гашик-тамга, епанчу со своего плеча, ручную ямандаку клеймо для скота, рилу шамр, кусок сукна, хадак... 15-го выступил из Лхасы. Мой спутник Мушеев остался, чтобы целый год совершать поклонения и обходы. Я же с двумя монголами в качестве сопровождающих и с 11 вьючными лошадьми направился в путь".
Сохранилась также легенда, рассказывающая, как Пурдаш-багши привез из первого путешествия семена раскидистого дерева, сумев сберечь их в надрезе на своем дорожном посохе. По возвращении домой на самой высокой точке хамура с молитвами и трепетом посадил он этот посох в землю. Вскоре появилась тоненькая веточка с яркими зелеными листочками. Многие посчитали это за чудо. Но еще большим чудом можно считать тот факт, что дерево, посаженное буддийским монахом, живо и поныне. Одинокий тополь...
