В православный храм села Селезян Еткульского района по праздникам и выходным приезжают из Челябинска, Коркино и других мест. Людей тянет в намоленное предками место. Однако не все знают, что стало оно воплощением любви не только божественной, но и вполне реальной, земной.
Стереть храм с лица земли воинствующим атеистам оказалось слабо. Зато силы и мужества поднять вновь кресты на золотые купола хватило у потомственной казачки — Лидии Александровны Бауэр. Как похоронила мужа, дала обет восстановить храм. Дала и выполнила. Конечно, строила не одна, но без ее любви и веры ничего бы не получилось. Многие узнали о селезянском храме после публикации в «Челябинском рабочем» в октябре 2004 года. Обрадуем наших постоянных читателей: он преображается день ото дня. А 80-летняя Лидия Александровна по-прежнему возглавляет православную общину.
И гроссмутер из Сибири
Их романтичная встреча произошла на зоне для репатриированных и спецперелеселенцев в одном из шахтерских поселков Копейска. Шел октябрь 1945 года.
— Немцы — народ музыкальный. Вечерами у них «за колючкой» танцы, играл собственный оркестр: скрипки, гитары, аккордеон. Вот мы, девчонки, через забор перелезали и бегали к ним потанцевать, — любит вспоминать Лидия Александровна.
Ей было 18 лет, ему — 26. Иосиф Антонович — фронтовик и трудармеец (по приказу Сталина поволжских немцев отправили в глубокий тыл). Однополчане окрестили его Иваном. Новое имя так и прилипло к высокому добродушному парню. Иван играл на гитаре, великолепно танцевал (до войны работал учителем танцев), был обходителен. Позже муж признавался, что с первого взгляда влюбился в Лиду за ее красоту.
— А я его полюбила из сострадания, жалела, — говорит она.
У русских людей слова «жалеть» и «любить» всегда были очень близки. Это теперь их значение упростили и опошлили, потому и чувства стали скоротечными.
История любви Лидии и Ивана растянулась на пять десятилетий. Супруга пересказывает ее несколькими словами: «Душа в душу прожили, и ни разу к черту он меня не послал». Вместе вырастили четверых детей. Когда репрессированным дали больше свободы, вызвали из Новосибирска родных Ивана: отца, мать, 102-летнюю бабушку (по-немецки «гроссмутер»). Поселились под одной крышей.
Родные мужа плохо говорили по-русски, но отлично ладили с невесткой. Ее, выросшую с мачехой, тоже жалели. «Бывало, ночью малыш заплачет, свекровь сама встанет. Принесет его мне и только скажет: «Лида, дай тыт». Я приложу к груди и покормлю», — вспоминает она.
Семья Бауэр была набожной. Но они — католики, а невестка из православных. В религиозных тонкостях не разбирались. Главное — жили одинаково по-христиански. Любили, прощали, не творили зла. C тарики молились, молодые много работали.
Не было бы счастья…
Сама Лидия Александровна — из казачьего рода Давыдовых. Ее предками были два сподвижника Емельяна Пугачева — братья Давыдовы. Когда-то они основали село Селезян. От них пошли все коренные селязянцы: и те, кто возводил храм, и те, кто его пытался разрушить.
Из Селезяна Лиду увезли четырехлетней девчонкой. Увезли не по доброй воле. Работящую семью Давыдовых раскулачили в 1930-м. После этого стресса и преждевременных родов мама умерла. Отца с двумя маленькими дочками повезли на телеге неведомо куда. Когда провозили мимо разграбленной церкви, отец перекрестился: «Прости, Богородица, ради Христа, не уберегли мы тебя, а ты — нас». И все-таки они не пропали.
Их выселили на угольные копи, выбросили в чистом поле. Они вырыли землянки, потом построили дома. Остались живы, работали на копейских шахтах. Отец снова женился. Только почувствовал вкус свободы, как в ночь на 7 ноября 1937 года «врага народа» вновь арестовали. Посадили на 10 лет. Старшую сестренку забрала бабушка, а Лида так и осталась с мачехой, помогала поднимать сводных братьев и сестер. Девчонкой в войну работала на шахте. Было очень тяжело, порой просто невыносимо. Тяжело не только физически, но и морально: детей «врага народа» даже из очередей за хлебом вышвыривали.
Может, потому таким светлым показалось ей послевоенное время, счастливой любовь и замужество. Хотя трудностей всегда хватало. Из-за болезни Лидии Александровны большая семья Бауэр переехала в Селезян. Тут и доживали век старики, подрастали дети.
Главное место на земле
— У нас двое сыновей и две дочери. Умные, самостоятельные, все верующие, — не без гордости рассказывает мать. — Трое живут в Лангепасе Тюменской области, одна дочь — в Германии. Зовут к себе. Но не поеду я. Здесь моя родина, могилы родителей, мужа, свекра со свекровью и старенькой гроссмутер. Тут храм, где меня крестили, где венчались отец и мама.
Два года назад была Лидия Александровна в гостях у старшей дочери Марии в Германии. Очень понравилось. Потом она долго удивляла земляков рассказами о заграничном житье-бытье. Наши поражались тому, что немцы картошку не садят на частных подворьях. Как так? Да так, покупают в магазинах: денег хватает.
Стариков там еще и на бесплатные экскурсии возят. Сидит как-то Лидия Александровна дома одна, вдруг слышит, как на всю улицу гремит в рупор: «Ахтунг! Ахтунг!» Испугалась. «Ну, — думает, — война началась». Оказалось, это пенсионеров собирают для двухдневной поездки в Австрию. Она тоже съездила. Побывала в Венской опере, ночевала в гостинице, завтракала и обедала в ресторанах. Не платила ни марки. Потом каждому экскурсанту еще и подарок вручили.
В Германии они с дочерью ходили на праздник в католическом приходе. Исполнили несколько казачьих песен. Голоса у них в семье хорошие, народ был в восторге. На следующий день председатель общины ей 300 евро передал, мол, получите гонорар за выступление. Подивилась Лидия Александровна, но взяла: на родине они с хором ветеранов бесплатно выступают.
Селезян с его старинным храмом — главное место на земле не только для нее. Несколько лет назад в село приезжал уроженец этих мест, а ныне казачий атаман из русской диаспоры в Австралии Речкалов (тоже коренная селезянская фамилия). Накрыл шикарные столы, помянул с бывшими односельчанами предков, помолился у развалин храма. Сказал, что на сердце полегчало. И снова отбыл на новую родину.
А Лидии Бауэр и ее сподвижникам суждено хранить русский дух в самой глубинке России. Год назад работала в Еткульском районе этнографическая экспедиция из Санкт-Петербурга. Где узнать все тонкости казачьего быта? В храме, у Лидии Александровны. К ней и явились сначала.
Многое она знает по рассказам отца. Вернувшись из сталинских лагерей, Александр Давыдов любил вечерами вспоминать молодость. До страшных событий, разрушивших семью, он был подхорунжим, защищал Отечество в первую мировую войну, пришел с двумя Георгиевскими крестами. В гражданскую воевал за белых, потом за красных. Говорил, что силы не погибнуть давала молитва. Молился каждый день, и не по разу.
Иконы везла в автобусе
За воскрешение храма потомки казаков взялись в мутных 90-х, когда в стране все разваливалось. Почти 70 лет простояло помещение полуразрушенным, земли намело — по самые окна. Грязи, которую черпали и таскали ведрами, досталось всем: ученикам начальных классов и взрослым, местным и приезжим.
«Такое воодушевление тогда было», — до сих пор поражается Лидия Александровна. Люди несли припрятанную в лихолетье церковную утварь. Уберегли четыре старинные иконы да подлинный крест с маковки. Тяжелый металлический крест высотой в 3,5 метра старушки схоронили на кладбище до лучших времен. Они настали.
Пока отстраивали храм, службы велись в молельном доме. Сюда приходили креститься взрослые дети безбожников. Десять лет назад окрестилась Людмила Краснова, с тех пор она возглавляет хор певчих. Тринадцать лет в общине Вера Журавлева. Она и прораб, и казначей. Таких подвижников мало, но на них держится православие.
Имена первых жертвователей увековечены на доске у входа. Но это не все. Есть те, кто подает потайную милостыню. Благодаря им храм обретает былое величие. Только за последний год тут появились новенькие подсвечники, резной аналой, начали устанавливать евроокна.
Недавно задумали поменять иконостас, чтобы соответствовал всем канонам. Нынешний тоже неплох, к тому же он намолен и выстрадан. Теперь даже вспомнить смешно, как из копейской колонии № 6 по одной иконе возила для него Лидия Александровна. Со столь ценным грузом добиралась на обычном рейсовом автобусе. Старый иконостас не пропадет: его передадут другой церкви.
В престольный праздник храма иконы Владимирской Божией Матери, 6 июля, уже во второй раз намечено провести День села Селезян. Ведь как ни крути, все в селе — от храма. Восстановили его, вроде и жизнь начала налаживаться.
Третий век храма
Каменный храм в Селезяне начали возводить в 1800 году, до этого в селе была деревянная церковь. За благословением на строительство казаки пешком сходили в Киев. Вернулись с радостной вестью: новый храм будет носить имя Владимирской иконы Божией Матери (у верующих это особо почитаемая икона). Первая служба в нем прошла в 1825 году. По воспоминаниям стариков, колокола благовестили на всю округу и были слышны в соседних селах.
При советской власти местного батюшку расстреляли, храм разграбили и закрыли. В нем держали то овечек, то трактора. Второй приступ атеизма случился в 60-х годах. Храм пытались доломать с помощью мощной техники. Не смогли, только кресты сорвали. Раньше прочно строили.
Восстанавливать начали в 1993-м, а 6 июля 2000 года верующие отстояли здесь первую службу.
Марина Морозова 30.04.2008
В точке с координатами N 54° 54.329' E 61° 49.425' находится сквер с памятником, который посвящен погибшим в Великой Отечественной войне. Сейчас там ведутся работы по обновлению мемориала.
