Записи времён тех дальних немы к месту Иаким-Анны (N56°31.767 E38°01.757) Начался о нём рассказ за век семнадцатый от Вас. Не многолюдно занимался лишь с двух дворов попа и бобыля, Ёщё на месте состояли дьячок и пономарь. Их жизнь текла в трудах, молитвах, при деле каждый был без различенья чина. Со временем к серёдке века бобыльских изб стояло уже три, И Никон патриарх, решив, что два раза по три для скромного погоста непосильно, В село Владыкино Московского уезда всю троицу работников неспешно перевёл.
Прошли года, настал век Просвещенья, Его средина разразилась пламенем для тихого погоста, Но храм подобно Фениксу из искр воскрес за тройку лет. Подобно древу жизни после бури, погост оброс шестёркою дворов.
В эпоху царствия монарха Николая стал каменным наш прежний, скромный храм. Его убранство сохраняло узоры дерева и в камне без прекрасс, Обличье камня масс блистающе обвёл иконостас, четырёхрядный. Парение лёгкое пятиглавья с колокольней, украсило окружность местной флоры. Из века в век община крепла, храм свой, сохраняя, сама росла, и людом обрастая, В глуши лесов и пашен рукою твёрдой крест превозносила к небесам, Увидев ввысь взметнувшийся дом Бога. И легче становилася работа на ниве, и на грядке, и в хлеву, В дороге ж странникам и ямщикам служил храм верным провожатым. Усопшим он служил последней сенью, венчающимся же первою ступенью К семейным их трудам, беря взамен все грешные поступки и мысли от лукавого порой. Участие в крещении и причастии ровняло храм с любой людской судьбой. Всем нам известно жизнь конечна, ничто не вечно под луной.
И в год семнадцатый двадцатого столетья, Пришли в обитель запустенье и разбой, Власть Божью сделали преступной. Священника же сельского врагом, Вся «троица» чрез двадцать лет признала, Свезла под Бутово и чётко расстреляла. Оставив сельский мир наедине с вождизмом, С эпохи шутовством и детским оккультизмом.
Настало время камни собирать, Разбросанные прежде, да дедами, которых мы любили. Старухами, которых не забыли, До крохи честно обобрать. А памяти о нас останется лишь пепла горсть и кучи вони, Ни камня, ни былинки ничего. Так сделаем же други напряженье, И сбережём букет родной земли. Настроив прежний храм, И вырастив свой сад. Придём к похожести небесной.
