Александровский сад (или, как раньше его называли, Кремлевский) был задуман Осипом Бове как искусно спланированный парк, с романтическими руинами и архитектурой малых форм. И это не один сад, а целых три.
А особое восхищение до сих пор вызывает увеселительный грот.
Сады на месте русла убранной в трубу-коллектор реки Неглинки появились, как говорится, не от хорошей жизни.
Река Неглинка впервые упоминается под названием Неглимна. По одной версии она получила это имя из-за топей и болот в ее русле. По другой — от песчаного, "неглинистого" дна. А В.Н. Топоров относит гидроним Неглимна к балтийскому корню gilm, и переводит его как «неглубокая, мелкая река».
Известно, что в древности через Неглинку были переброшены мосты: Кузнецкий мост, Петровский мост (остатки обнаружены при реконструкции Малого театра), Воскресенский мост (остатки которого экспонируются в Музее Археологии Москвы) и сохранившийся Троицкий мост. Здесь, на берегах реки, устраивали колоритные масленичные гуляния с ряжеными, кулачными боями, сжиганием соломенного чучела и катаниями с гор прямо от кремлевских стен и по промерзшей реке.
В то время воды Неглинки были чистыми и славились рыбным промыслом. В реке было запрещено полоскать белье и купать лошадей, а богатые рыбой Неглиненские пруды сдавались купцам внаем.
А вот в нижнем течении Неглинки воды сильно загрязнялись, и московские власти это неоднократно отмечали.
Например, кремлевский обер-комендант писал: "В разсуждении всякаго от мяснаго ряду и харчевен нечистоты и помету происходит не только в летнее время, но и в зимнее, вредная мерзкая вонь, так что проезжающим в Троицкие ворота через мост, а паче мне и прочим живущим в Кремле, не меньше же и близь того пруда на Неглинной обывателем по той нечистоте может наносить вредительную болезнь."
Причина этого в том, что еще в екатерининские времена Неглинка была заключена в подземную трубу: набили свай в русло речки, перекрыли каменным сводом, положили деревянный пол, устроили стоки уличных вод через спускные колодцы и сделали подземную клоаку под улицами. Кроме «законных» сточных труб, проведенных с улиц для дождевых и хозяйственных вод, большинство богатых домовладельцев провело в Неглинку тайные подземные стоки для спуска нечистот, вместо того чтобы вывозить их в бочках, как это было повсеместно в Москве до устройства канализации.
В 1817-1819 годах река Неглинка полностью была заключена в трубу, но во время регулярных дождей она выходила на поверхность.
Современники вспоминали об этом: "Трубную площадь и Неглинный проезд почти до самого Кузнецкого моста тогда заливало при каждом ливне, и заливало так, что вода водопадом хлестала в двери магазинов и в нижние этажи домов этого района". Происходило это оттого, что никогда не чищенная подземная клоака Неглинки, проведенная от Самотеки под Цветным бульваром, Неглинным проездом, Театральной площадью и под Александровским садом вплоть до Москвы-реки, не вмещала воды, переполнявшей ее в дождливую погоду. Это было положительно бедствием, но "отцы города" не обращали на это никакого внимания.
Так продолжалось до ввода в действие городской канализации. Но и после этого вода в реке оставалась очень грязной. Не случайно в 1887 году газета "Московские ведомости" отмечала:
Всем известно, что в Неглинке
Ни песочка нет, ни глинки, —
Только грязь, да нечистоты,
Да управские отчеты….
Коллектор был перестроен в 1860-х, а в 1970-80-х годах реку увели в новое русло. Теперь она течет под Китай-городом и затем впадает в Москву-реку у Москворецкого моста. Это позволило прекратить затопления. Но Неглинка до сих пор остается грязной.
А на месте старого русла Неглинки в 1819-1823 годах были разбиты сады по проекту Осипа Бове.
Работы начались по указу императора Александра I при восстановлении Москвы после пожара 1812 года. Но новое имя Кремлевские сады (Верхний, Средний и Нижний) получили не сразу. Лишь в 1856 году на картах появился Александровский сад.
Сегодня его принято именовать в единственном числе, но границы между Верхним садом (длинна 350 метров) у Кутафьей башни, Средним у Боровицкой башни (длинна 382 метра) и Нижним (длинна 132 метра) по-прежнему хорошо заметны.
О мемориальном значении сада напоминают изготовленные по чертежам архитектора Е.Ф. Паскаля чугунные ворота главного входа в Александровский сад (со стороны Красной площади).
Столбы ограды выполнены в виде фасций. Во времена Римской империи связка прутьев или розог символизировала право магистрата добиваться исполнения своих решений силой, а воткнутый в них ликторский топорик — право карать. Сейчас фасции используются как символ единения и государственности.
Но нужно помнить, что после Первой мировой войны Бенито Муссолини выбрал символом своей партии именно фасции, поэтому слово "фашизм" в западноевропейских языках было производным от слова "фасции" и употребляется обычно по отношению к Итальянской диктатуре. Не удивительно, что во многих странах, в том числе и в Москве с 1997 по 2002 год, изображение фасций было запрещено.
Но сейчас фасции украшают ворота Александровского сада, а венчают вход двуглавые орлы с молниями ("перунами"). Также на воротах Александровского сада можно увидеть головы римских львов и Горгонейон — стилизованное изображение головы Медузы Горгоны.
Александровский сад знаменит и своими фонтанами. Четыре коня, которых изначально планировали установить по обе стороны от входа в сад, символизируют "Четыре времени года". Следом за ними, прямо над дорожкой, бьет фонтан "Завеса", создавая нечто подобное крыше из струй воды.
Это место привлекает не только туристов, но и романтиков. И очень точно об Александровском Саде написал Олег Бояркин:
Здесь березки и липы молчанье хранят,
Гордо ели стоят голубые,
У святого для сердца России огня,
В карауле стоят часовые.
Александровский сад, Александровский сад,
Цветники и дорожки прямые.
И от той красоты замирает мой взгляд,
На свиданье спешат молодые.
Рядом древние стены Кремля,
Их вечерним лучом солнце нежит.
И скрывает от нас шум мирской суеты,
Невысокое зданье Манежа.
Мир живет и кипит в суете городской,
Дремлем мы от усталости стоя.
Забывая, что есть в самом центре Москвы,
Островок для души и покоя.
Грот "Руины" — тоже напоминание о войне 1812 года. Он выложен из обломков московских зданий, разрушенных армией Наполеона. А возвышение, в которое встроен грот — остатки оборонительного редута, сложенного из пушечных ядер, появившийся по указу ожидавшего нападения Шведов Петра I.
В XIX и в начале XX века там по выходным играл полковой оркестр, а рядом устраивали аттракционы. Например, в 1908 году в Александровском саду поставили перрон и вокзал, положили рельсы и установили на них самый настоящий вагон. Посетители через вокзал заходили в вагон и усаживались на диванчик. После третьего звонка в передней стенке открывался экран, на который транслировались виды тирольской железной дороги, снятые с подлинного паровоза. Но так как кинематограф в то время был еще диковинкой, у посетителей начиналась паника, и они в ужасе выпрыгивали из вагона. Шоу длилось 15 минут, а впечатлений хватало на месяц.
А в 1872 году по случаю 200-летия со дня рождения Петра I в Александровском саду разместилась Политехническая выставка, на которой демонстрировались технические и культурные достижения времени. После окончания выставки ее экспонаты стали основой для Политехнического музея, а павильоны разобрали под дачки.
Александровский сад сразу стал любимым местом отдыха горожан. Он имел даже легкий привкус порока.
Здесь можно вспомнить стихи Саши Черного:
На скамейке в Александровском саду
Котелок склонился к шляпке с какаду:
"Значит, в десять? Меблированные "Русь"..."
Шляпка вздрогнула и пискнула: "Боюсь".
— "Ничего, моя хорошая, не трусь!
Я ведь в случае чего-нибудь женюсь!"
Засерели злые сумерки в саду,
Шляпка вздрогнула и пискнула: "Приду!"
Мимо шлялись пары пресных обезьян,
И почти у каждой пары был роман.
В Среднем саду Александровского сада в XVI-XVII веках располагался Государев Аптекарский Сад, где выращивали лекарственные травы.
Собранный урожай отвозили в Аптекарский Приказ, расположенный возле Чудова монастыря еще со времен Ивана IV. Лучшие фармацевты готовили из них снадобья и некоторые "лакомства" — вина, водки, меды и соленья.
Сохранился в Среднем саду высокий холм возле Оружейной башни. Это остатки защитного редута начала XVIII века. После того как военная угроза миновала, ему нашли другое применение: здесь стали устраивать зимой катальные горки. А летом мальчишки брали горку штурмом, играя в оборону Плевны или Шипки.
В конце XIX века Александровский сад облюбили "дачники"-хитрованцы. Часто они так и шутили:
— Ты где сегодня ночуешь?
— Я у Бурьянова 10 комнат снял (значит, в бурьяне).
— А я в Александровском нумера арендую.
С утра и до ночи в саду слышалась ругань и неприличные песни. На траве играли в "орлянку" и в карты, что нередко сопровождалось драками и пьяным дебошем.
Наконец, полиция обратила внимание на поведение этих "дачников", и хитрованцы исчезли в один день. Молва приписывает этот подвиг полицмейстеру Огареву, которому настоятельно порекомендовал навести порядок генерал-губернатор Москвы. После того исторического визита Огарев примчался в Александровский сад и закричал на хитрованцев:
— Чтобы и духом вашим тут не пахло! Для вас, что ли, тут еще иллюминацию сделали... Так у меня для вашего брата своя, огаревская иллюминация!
И собственноручно начал ставить голодранцам под глазами "фонари". Те испугались и навсегда покинули излюбленное место отдыха.
Нижний сад был открыт последним в 1823 году, и там нет прогулочных аллей.
Начинается Нижний Александровский сад от Боровицкой башни. Когда-то здесь был мост, перекинутый через Неглинку. А 500 лет назад перед ним устроили плотину и пруд, где окрестные москвичи ловили рыбу. Чуть левее находилось особое озеро, в котором держали и выкармливали специально для царского стола лебедей. В 1706 году водоем засыпали, но память о нем сохранилась в названии близлежащего Лебяжьего переулка.
Ну а возле Водовзводной башни Александровский сад заканчивается.
