Отдыхая в селе Кындыг мы каждый день ходили на море под эту крепость, 200 метров от кемпинга, в котором жили. Хотя по началу и не подозревали, то ту есть что =) Уютная полянка среди эвкалиптов, само море чистое, приятное, береговая линия ровная, далеко тянется, виды прекрасные. Всё создано самой Природой для прекрасного отдыха А на ОСМ-овской карте углядела я значок. Характерный такой значок, античного города, крепости итп. И каждый день мы планировали пойти в ИСКпедицию, ибо с берега моря, хоть точка и была всего в паре десятков метров, не было видно ничего. Может, плотная субтропическая растительность скрывала от наших глаз это, а может, высокий берег виноват, но как бы то ни было, пришло время исследований. Перед нашим минипоходом я зашла таки в интернет и набила в поисковике «Кындыг крепость Абхазия» и огого! СТОЛЬКО информации вылезло! Да это ж не хухры-мухры, а «Сан-Томмазо»! «Единственная генуэзская крепость, сохранившаяся на черноморском побережье Абхазии» (с)! …столько информации, что мы решили сначала пойти на местность, не теряя драгоценного светлого времени а потом, при свете лучины вечерком изучить матчасть. Удивительно, что на так хорошо сохранившемся древнем объекте нет до сих пор тайника! Наверное, потому что сюда массово экскурсии не возят, да и просто не афишируют как-то. Наверное, абхазы не считают сие место чем-то интересным и ограничиваются показом лишь одного горячего источника в Кындыге. Погуляв по территории это маленькой, компактной, но действительно хорошо сохранившейся крепости, мы решили исправить сию несправедливость и поставить точку на его карте!
По фактам о крепости: «В XIII веке на побережье Абхазии возникают генуэзские фактории. Которые ведут сначала торговлю обычными товарами с местным населением, и впоследствии становятся центрами работорговли. Под их контроль попадает так же часть шёлкового пути. В результате дипломатических и военных усилий Генуэзская республика прочно утверждается на всем Черноморском побережье. Фактории и крепости создают прочную торгово-политическую систему, которая начинает приносить огромные прибыли. Возле поселка Ахали-Кындыг находится тамышская крепость Сан-Томмазо, что в переводе на русский – «Крепость святого Фомы». Единственная сохранившаяся до наших времён генуэзская крепость в Абхазии, обозначенная ещё на итальянских средневековых картах. В этих местах находились торговые поселения и порты, организованные итальянскими колонизаторами. Как и в других населённых пунктах подобного рода помимо генуэзцев, формирующих верхушку власти, здесь проживало очень пёстрое по национальному составу население, состоявшее преимущественно из абхазов, армян и греков. При раскопках в 70-х годах прошлого века, ярким событием стало обнаружение в крепостной стене ядра, оставшегося предположительно после турецкого нападения. Скорее всего, это был один из последних штурмов крепости турками, приблизительно в 70-х годах XV века, поскольку крепость после этого уже не восстанавливали, и ядро так и осталось в стене. Так же в 2014 году проходили раскопки при участии российских студентов под эгидой РГО.» Не знаю, кто точно автор, т.к. , а там не подписано.
И очень мне понравилась вот эта статья «Помесь Кубы и Рима», автор
«Закончилась первая российская археологическая экспедиция в Очамчирский район Абхазии. Там ученые раскапывали средневековую генуэзскую крепость Сан-Томмазо. «Она была одним из ключевых баз итальянцев на территории современной Абхазии. Но хотя объект очень интересен с точки зрения археологии, масштабных раскопок там никогда не велось», — утверждают организаторы экспедиции.
Ну с чего ты взяла, что археология как-то связана с прогрессом? — Мой собеседник, кандидат исторических наук Тимур Кармов, похоже, разошелся не на шутку. — Напиши про эту… принцессу с плато Укок! Сохранность тканей могильника — изумительная!
— Так она же старая! — Я возмущена. — Ее еще в 93-м году откопали!
— Ну и что… Современная археология — для археологов. А непрофессионалам различия между видами новгородской мозаики глубоко неинтересны.
Через несколько дней звонок:
— Впрочем, у меня хорошая экспедиция в Абхазию намечается, приезжай — увидишь все своими глазами.
Убрать полтысячелетия
— Абхазия — это археологический Клондайк. — Константин Гусев, организатор экспедиции от Русского географического общества, устраивает мне обзорную экскурсию прямо из окна маршрутки. — Здесь находок у археологов немало и сохранность материала прекрасная. Как видишь, к обычным зданиям в Абхазии это не относится: после конфликта с Грузией 1992–1993 годов здесь все полуразрушено. Брошенные грузинские дома сейчас скупают… Но если говорить о республике в целом, Абхазия — истинная помесь Кубы с Римом!
Для причудливого сочетания сталинского ампира с вечнозелеными пальмами лучшего названия не подобрать. Правда, большинство древностей превратилось в совсем уж развалины. Но к генуэзской крепости Сан-Томмазо (святого Фомы) это не относится.
— Я не первый раз в экспедиции, меня выступающими из слоя черепами не удивишь, — делится своими впечатлениями археолог Глеб Тимофеев. — А крепость — да, крепость меня поразила. Особенно когда я оказался внутри: ведь это не руины, а вполне сохранившееся здание. При хорошем воображении можно представить, как все это выглядело в те времена. Как-то ночью мы стояли здесь, пили вино и разговаривали. Кругом была темнота абсолютная. Я сказал тогда: слушайте, а ведь когда-то стражники крепости проводили свои ночи точно так же. Забавно: куда-то подевались полтысячелетия…
Крепость была построена в начале XIV века. Пока, правда, это лишь предварительная оценка — уточнить возраст позволят дальнейшие раскопки. В любом случае это что-то очень древнее. И лично мне непонятно, как сооружение из обычных камней и известкового цемента могло простоять столько веков.
Сейчас, когда из крыши крепости растут деревья, вопрос о составе этого цемента становится одним из самых главных: выдержит ли крепость, если их выкорчевать? И вообще сколько она еще простоит, если оставить все как есть?
Смотрю на море. По примеру археологов пытаюсь включить воображение и увидеть вдалеке корабль с красным крестом на белом парусе. Ушлые генуэзские купцы везут сюда свои товары — наверняка будут продавать их втридорога…
Когда-то крепость Сан-Томмазо была одним из главных опорных пунктов итальянцев в Абхазии. Генуэзские купцы при поддержке Византии стремились монополизировать торговлю на Черном море и боролись со своими конкурентами из Венеции.
Но после того как в 1453 году Византия пала, генуэзские колонии ослабели и крепости были куплены одним из первых европейских банков «Сан-Джорджио». А уже через двадцать лет турки завоевали эти земли и включили их в состав Османского государства.
Турецкое ядро
Лагерь как лагерь: вокруг двух пальм несколько десятков палаток, зеленая бочка с питьевой водой, длинный обеденный стол. Главная рабочая сила экспедиции — студенты питерского универа (историки и географы) и волонтеры Русского географического общества.
Археологические раскопки — это не просто «выкопать яму». Технология сложна до занудства.
— Первым делом нужно очистить территорию: разгрести лопатами, срезать траву, — рассказывает Тимур Кармов, научный руководитель экспедиции от СПбГУ. — Затем поверхность нивелируется — выравнивается. Дальше лопатами счищается поддерновый слой. Снова выравниваем. Только после этого начинается зачистка по слоям. Одновременно фиксируем находки нивелиром или теодолитом в плане по намеченной сетке.
— А у нас еще секиры эти есть? Чудо-штуки? — подбегает запыхавшийся парень.
— Чудо-штуки называются цалды. Нет, все разобрали.
Цалды — это абхазский аналог топора, и они действительно чудо-штуки: нигде на Кавказе их больше не встретишь.
Сейчас раскопки генуэзской крепости находятся на начальном этапе: участники экспедиции разбирают отвалы. Земля просеивается на наличие мелких деталей. Бывает, из окислившегося грунта выступает подозрительный кусок — тогда его несут в лагерь и там просеивают и промывают.
— Стоило очистить — здесь на поверхности видна керамика. — Тимур Кармов перебирает первые находки. — Толстостенный, тонкостенный, все повседневные, в этом наверняка хранили масло, это кусок днища… А ведь еще и копать толком не начали! Датировку спокойно определим уже дома.
Вот ядро. Демур Бжания, начальник Управления охраны историко-культурного наследия Абхазии, говорит, что таких находок у них в республике еще не было. До проведения экспертизы можно предположить, что ядро турецкое — тогда оно конца XV века. Опять мне мерещится: воины в доспехах засели в башне, турки атакуют, генуэзцы держат оборону, дым, крики…
Чуть поржавевшее небольшое ядро оказалось неожиданно тяжелым: мне едва удается удержать его двумя руками. Мужчины вокруг ехидно улыбаются:
— Чугун, потому и весит! Нет, давай-ка его сюда…
Три копейки от предшественников
Кроме кучи черепков и ядра обнаружилась трехкопеечная монета 1946 года. Вроде бы никакой древности, но для профессионалов — ценнейший источник информации. Дело в том, что у археологов есть неписаное правило: когда копают яму, на дно бросают монетку: по ней можно узнать, что отвал появился здесь не раньше того года, который указан на реверсе.
Монеты вроде той, что нашли у генуэзской крепости, были в обращении до денежной реформы 1961 года, и хотя отдельные экземпляры встречались вплоть до 80-х, скорее всего раскопки здесь велись именно с 1946 по 1961 год.
Если копала академическая экспедиция, то, порывшись в архивах, можно узнать, что они нашли. Куда хуже, если здесь побывали черные археологи.
— Называть их археологами все равно что романтизировать террористов, — хмурится Кармов. — Они — обычные грабители, гробокопатели, если быть точным. Дело даже не в том, что они находят вещи, — при этом они уничтожают ценные комплексы! Теряется бесценная информация: в какой руке он держал меч, поворот-полуповорот, другие микродетали обряда. Зазвенело — долбанули яму. Нет ничего? Бросили, пошли дальше. По сути, памятник убит. Совсем недавно на таможне в Санкт-Петербурге задержали фуру таких «черных» находок — там столько всего было! Одни только скифские вещи чего стоят!
Не отстают от черных археологов и местные жители: на Кавказе в порядке вещей переплавить найденные драгоценности на… золотые зубы.
— Вот здесь генуэзская крепость подмазана свежим цементом — не иначе во времена дикого туризма 90-х кто-то захотел кафе открыть, — показывает Кармов. — С неутвержденными культурными памятниками такое случается сплошь и рядом.
«Жмурики» и «суповые наборы»
Пока основная часть экспедиции исследует грунт вокруг крепости, другая группа работает в двадцати километрах отсюда: ребята помогают местным археологам закончить с раскопками Арасадзыха — крупного поселения, нижние слои которого относятся к эпохе бронзы, а верхние — к Средневековью. С абхазской стороны экспедиция проходит под патронатом Управления по охране историко-культурного наследия — это чуть ли не первый совместный проект абхазских и российских археологов.
Поселение появилось здесь во втором тысячелетии до нашей эры и много столетий состояло примерно из пятнадцати домов. Расширение началось только в Средние века. Появились церкви: одна в V–VII веках, другая в XII–XIII. Судя по всему, раньше на их месте были некрополи.
Рассказывают, что во время раскопок у одной из церквей абхазский археолог Сурам Сакания подходил и спрашивал:
— Ну что, жмурик или суповой набор?
«Жмуриками» он называл скелеты, а «суповым набором» — отдельные кости. Кощунственно? Но у представителей каждой профессии свои шутки.
— Мне очень нравится высказывание, что археолог — это криминалист, который опоздал на место преступления на тысячу, а то и сотню тысяч лет, — говорит Тимур Кармов. — Археолог не создает ничего нового — он только переводит памятник из одного состояния в другое.
Керамические черепки бережно раскладывают по коробкам. Их увезут в Санкт-Петербург. Дальше — анализ, отчеты, описания. Потом статьи в научных журналах. И вполне возможно, что в конце этой длинной цепочки окажется новая главка в учебниках истории. Только исправлять и дополнять их будут не по чьей-то политической воле, а потому, что эти загорелые ребята из Питера вытащили из абхазской земли еще один кусочек настоящей Истории»
