Изначальная история села Иконникова, когда-то стоявшего на оживленных путях из Городца в Заузолье, теряется в глубине веков. Связана она с совершенно не изученной ее страницей - временем, когда здесь жили племена угро-финнов (народ чудь). Подтверждением этому служит название местной речки Чюдь.
В XVI столетии это было крупное село с церковью в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Основателями селения были бортники - собиратели меда диких пчел. На деревьях рамен- ных (окраинных) красных (сосново-листвечных) боров бортники подвешивали выдолбленные изнутри колоды с крышкой и отверстием - леткой. В течение года бортники имели возможность два-три раза откачивать мед и продавать его на местных торгах окрестным жителям. Мед шел, прежде всего, на приготовление традиционного русского хмельного напитка - сытенного меда. Необходимый для этого хмель выращивали древние городчане.
Путешественник Павел Иовий в 1525 году о бортничестве в России писал: «Вся страна изобилует плодовитыми пчелами, которыя кладут отличный мед не в искусственных крестьянских ульях, но в древесных дуплах. В дремучих лесах и рощах ветви деревьев часто бывают усеяны роями пчел, которых вовсе не нужно собирать звуками рожка. В дуплах нередко находят множество больших сотов стараго меду, оставленнаго пчелами, и так как поселяне не успевают осмотреть каждое дерево, то весьма часто встречаются они чрезвычайной толщины, наполненные медом. Веселый и остроумный посол Дмитрий рассказывал нам для смеху, как один крестьянин соседственнаго с ним селения, опустившись в дупло огромного дерева, увяз в меду по самое горло. Тщетно ожидая помощи в уединенном лесу, он в продолжении двух дней питался одним медом и наконец удивительным образом выведен был из сего отчаянного положения медведем, который, подобно людям, будучи лаком до меду, спустился задними лапами в то же дупло. Поселянин схватил его руками... и закричал так громко, что испуганный медведь поспешно выскочил из дупла и вытащил его вместе с собою».
С XV века Городецкая земля принадлежала Московскому великокняжескому дому, а потому бортники брали у казны на оброк отдельные участки леса (ухожья), помечая их окраинные крупные деревья личными врубками (знаменами), чтобы каждый знал, что он вступает на охраняемую законом частновладельческую территорию, где любая деятельность пришлых людей запрещена, а за порчу дерева с бортью виноватый был обязан платить немалый штраф. Древние документы сохранили изображения «знамен» городецко-приузольских бортников.
По истечении года бортники платили казне оброк: пуд-полтора меда (вес зависел от размеров ухожья) и куницу (или шкурку иного ценного зверя). Изначально бортники действительно поставляли в качестве оброк мед и меха, но уже на рубеже XVI-XVII столетий предпочитали выплачивать оброк деньгами.
Бортничество в Городецком крае просуществовало вплоть до конца XVII века, а кое-где и дольше. Лишь бурное хозяйственное освоение районов лесного Заволжья нарушило покой чутких на человеческое присутствие пчел, которые либо гибли, либо отлетали целыми роями подальше вглубь лесов.
В середине XVI столетия Приузолье пережило тяжелые времена. В 1557 году разразился голод, ибо еще летом «за Волгою во всех местех весь хлеб мороз побил, и множество народа изомроша», а последовавшая вслед за этим зима «была студена, великие морозы во всю зиму и не един день с оттепелием не бывал, и снеги пришли паче меры» 2.
Вскоре край охватили Черемисские войны. После падения в 1552 году Казанского ханства восстали подведомственные ему марийцы (черемисы). Их предводитель Мамич-Берды запросил поддержку у ногайского князя Юсупа, пославшего за Волгу с отрядом воинов своего сына Али-Акрама (брата последней казанской царицы Сююн-бике). Он был провозглашен черемисским царем, а столицей - укрепленный Чалымский городок. Но грабежи пришлых мирного населения привели марийцев к восстанию, в ходе которого ногайцы оказались перебиты, а их предводителю - царю - отрубили всенародно голову.
Черемисская война охватила обширную территорию Поволжья. Были сожжены многие села и деревни Городецкого края. В состоявшейся в 1559-1561 годах переписи населения Заволжья фиксировалось: «в Узольской же волости пустоши и селища, что были деревни и починки, запустели и лесом поросли от Казанские войны...» 3.
Потеряв стабильный источник поступлений денег и меда из Нижегородского Заволжья, правительство Ивана IV стало активно искать выход из создавшегося положения, призывая в запустевшие селения вольных «охочих» людей «на льготу» - с правом не платить подати сначала в течение 5, а затем 10 лет, чтобы новопоселенцы сумели за это время срубить себе избы, распахать поле и завести скотину.
Запустевшее было бортное селище на реке Чудь (Чюдь) вновь возродилось. Окрестные жители всем миром срубили в 1570-х годах в нем клетский храм в честь Рождества Богородицы, стали величать селище уже погостом (административно-духовным центром обширной округи). При возрождении храма здесь, видимо, поселились иконописцы, да так и остались жить навсегда, своим искусством удовлетворяя потребности всей сельской округи. Погост стал зваться Иконниковым.
В 1591 году на погосте жил поп Иван Иванов, дьячок, пономарь и проскурница, а также в двух дворах - крестьяне. Попу Ивану выделялось на прожиток 7 десятин пахотной земли, а остальным клирикам - лишь по десятине «в поле, а в дву потому ж».
Разразившаяся в начале XVII «Смута» новой волной разрушений прокатилась по Приузолью, особенно в 1615 году, когда остатки разбитого под Васильевой слободой крупного отряда поляков и казаков пограбили многие селения Заволжья, но обошли стороной и Иконниково. Выполненный в 1616 году «Дозор» зафиксировал: «Погост Иконниково на речке Чюди, а в нем церковь Рождество пресвятыя Богородицы, древяна, клецки, а в церкви образы и книги, и ризы, и колокола - строение мирское»4.
На погосте тогда стояло уже 5 дворов церковного причта (в том числе двух попов), 4 кельи нищих, пришедших сюда из разоренных казаками окрестных деревень, чтобы питаться «у церкви Божии» (нищенствовать), и 4 крестьянские усадьбы с таким же числом мужчин.
Приблизительно такое же число жителей оставалось в Иконникове и век спустя (лишь попов стало 3 двора). Но приход с окрестными деревнями (Гурьевой, Шишулиной, Караихой и др.) составлял 214 крестьянских дворов и почитался весьма состоятельным. Поэтому в 1722 году прихожане с разрешения епископа Питирима не только поновили сам древний храм, но и утварь, объяснив это тем, что «церковь построена издревле и мы, богомольцы твои, без твоего архипастырского благословения и без указу на престоле и на жертвеннике одеяние переменить не смеем» 5.
Пройдут еще многие десятилетия. На самом погосте останутся жить в основном священнослужители и всего лишь несколько крестьянских семей (в 1779 году их будет четыре).
К концу XVIII века старая деревянная церковь окончательно обветшала, и всем миром было решено выстроить вместо нее каменный храм. Правда, сбор средств, закупка кирпича, а затем и строительство заняли почти десятилетие. Тем не менее, в 1811 году, незадолго до русско-французской войны 1812 года, трехпрестольный, с новым посвящением в честь Преображения Господня каменный храм был возведен6.
Он представлял собой традиционный для Нижегородского края храм типа «корабль» - со строго осевым расположением объемов алтаря, молельного зала, трапезной и шатровой колокольни над главным западным входом, хотя и с явными элементами архитектуры предшествующего XVIII столетия (с вспарушенным сводом молельного зала, в который врезаны по сторонам света круглые окна - люкарны). Боковые приделы к трапезной были пристроены, вероятно, в начале XX в.
Как и прежде, Иконниково именовалось погостом, хотя в середине XIX века возле храма стояло всего 8 дворов, в которых насчитывалось 19 мужчин и 21 женщина (всего 40 человек).
Еще меньше жителей (всего 26 человек) на погосте Иконникове останется в первые годы советской власти. Тогда Иконниково все чаще станет именоваться в официальных актах просто селом Смольковской волости Городецкого уезда.
На данный момент на терретории стоит только один дом.
Церковь Преображения Господня
Памятник доминирует в окружающем равнинном пейзаже. Церковь имеет традиционную объемно - пространственную композицию типа «корабль». Цоколь, стены, своды и шатер выложены из красного кирпича; фасады оштукатурены. В архитектуре церкви барочная пластика крупных объемов сочетается с плоскостным декором в духе модерна, привнесенном при ремонте в 1910-х гг.
Массивный кубический четверик храма, перекрытый на четыре ската, увенчан тесно поставленным глухим пятиглавием. С запада к четверику примыкает прямоугольная трапезная меньшей высоты с активно выступающими боковыми приделами, а к трапезной, в свою очередь - квадратная в плане трехъярусная шатровая колокольня. С востока к четверику храма примыкает более узкая пятигранная алтарная апсида, по высоте равная трапезной. Фасады четверика решены в три яруса и расчленены на три части ордерными пилястрами. Храм и алтарь имеют крутые скатные крыши характерной для барокко изогнутой формы. Особенностью церкви является ее компактный, собранный силуэт с необычным расположением боковых глав по сторонам света, по центру каждого из фасадов. Боковые главы покоятся на врезанных в свод кубических основаниях фигурной формы с круглыми окнами- люкарнами.
Храм перекрыт сомкнутым восьмилотковым сводом на тромпах с узкими диагональными гранями и люкарнами по осям основных лотков. Апсида перекрытая лотковым сводом с распалубками над окнами, соединена с храмом тремя проемами. Трапезная перекрыта полусомкнутым сводом с распалубками, боковые приделы - сводами Монье.
Церковь окружена кладбищем и дополнена оградой с воротами из красного кирпича с ажурными коваными створами. Объект представляет интерес как образец сельской приходской церкви начала XIX в., с архаичной для своего времени барочной композицией и декором в духе провинциального модерна начала XX в.
Церковь находится в аварийном состоянии.
Источник: http://www.gorodets-52.ru
